ДАША И ЛИЗА

Д.:Мы познакомились в шестом классе. И как-то сразу подружились. В восьмом классе мы стали очень близко дружить. При этом мы вообще строили из себя гетеросексуалок.

Галерея семейной фотоистории. Даша и Лиза

Л.: Я ничего не строила, я вообще из себя ничего не строила..

Д.: Гетеросексуалку я строила из себя для других. Для себя я уже с одиннадцати лет ничего не строила. Я встречалась почти год с девочкой. Причем мы совершенно открыто встречались. Л. тоже стала с нами общаться. У нас такой дружески-романтический треугольник возник. Через год с той девочкой мы расстались. Я сильно переживала. И плакала этот год Л. в жилетку.

Л.: Я с ней постоянно оставалась..

Д.: И, наверное, где-то к десятому классу у нас уже были отношения. Мы уже обсуждали возможность того, чтобы вместе жить. То ли в девятом, то ли в десятом классе, я точно помню.. на уроке обществознания..

Л.: У нас была очень гомофобная учительница. Она специально нас рассадила, и принципиально назло ей мы держались за руки..

Д.: Мы сидели через проход и держались за руки через проход. На самом деле, в девятом и десятом классе мы испытывали сильное психологическое давление от одноклассников. Я хотела чуть ли не экстернатом закончить школу, потому что было невыносимо.

Когда в 11 классе начали готовить выпускной, там для официальной части хотели разделить на пары: мальчик и девочка, чтобы пары по очереди заходили в зал. И остался один мальчик, которому не хватило пары. И нам говорят - вы идите тогда втроем. Мы говорим - мы будем идти вдвоем. Нас поставили в самый конец этих всех входящих пар. И мы такие в конце заходим парой.. даже родители все замолчали..

Л.: Мы учились параллельно в художественной школе. Это надо знать, как мы случайно получили аттестат в конце девятого класса..

Д.: Нас не позвали. Нам никто не позвонил. Это характерный момент.

Л.: И мы зашли в школу случайно.. мы были на пленэре – там жарко, к тому же у нас эти стульчаки, краски, мы заходим потные, в майках.. а все сидят чинно в рубашечках, в юбочках, и мы такие в борцовках, в штанах камуфлированных.. И говорим – дайте нам наши аттестаты..

Д.: ..и мы пойдем.. громко так сказали.. нам дали аттестаты и сказали – давайте, давайте, идите, не портите тут вид ..

Л.: Я считаю, что у меня стержень внутри, что я все могу..

Д.: Потом мы уже поступили в институт вместе, через лето. Я вообще не хотела идти в университет, мне сложно в социуме и с социумом, я не люблю коллективы.. А Л. говорит - я хочу в институт. Я: "Ну, в какой пойдем?" Л. выбрала ландшафтную архитектуру...

На первом курсе было забавно, потому что на первом курсе еще была гомофобия.

Л.: Наверное, ожидают, что люди такие нестандартные как-то будут тушеваться, стесняться, но мы не стеснялись.

Д.: Я помню мы сидели на первом ряду в аудитории, и в нас сзади кидались косточками от мандаринов. Взрослые люди в университете..

Л.: У нас почему-то так всегда складывается в обществе, что обязательно кого-то надо затравить..

Д.: Потом мы поехали на практику. В деревню. Там кровати сдвинуть не получалось, мы просто легли спать на одной.. Мы там пожили все вместе. Все к друг другу изменили отношение после этого. А когда мы там жили в отдельном домике - к нам все стучались, когда заходили. И препод тоже.

Д.: Про родителей - отдельная история. У меня был каминг-аут на первом курсе.. Я была расстроенная, обиделась на Л., и мне мама – «Что случилось, что случилось?» И я на эмоциях ей прямо все сказала. А она – «Ну, я так и думала».

Л.: Да, она очень хорошо меня приняла. Мы с ней хорошие подруги..

Д.: Правда, они подруги. У них какие-то там секретики, я даже не знаю иногда. Она всегда говорит: "Л., моя дочка..".

Л.: Мой каминг-аут перед родителями был осознанный, 17 лет мне было.. Я подошла к маме и говорю: «Мам, помнишь, ты спрашивала меня не лесбиянка ли я? Так вот – я лесбиянка». Она очень тяжело восприняла. Может быть, до сих пор.. отрицает это..

Д.: Нет, Л.. Когда у нас с тобой была тяжелая ситуация, она успокаивала и очень поддерживала меня..

Л.: Ты для нее теперь семья. Но, при этом, она все равно как-то с предубеждением относится к самому факту. Если твоя мама может открыто сказать – «Да, моя дочь лесбиянка» , то моя мама при родственниках стесняется и думает, как на это посмотрят. Папа сказал, что или я приостанавливаю отношения с Д., пока я живу с ними, или мы ищем квартиру. И, я хочу сказать, спасибо за пинок. Мама мне помогла найти работу, папа помог с первым заработком. И мы за первые два месяца квартиру сразу оплатили.

Д.: Когда мы учились, мои родители помогали, потому что было тяжело.

Л.: Зато мы научились экономить. Мы на пять тысяч жили месяц. Кроме того, что мы отдавали за квартиру.

Д.: Когда стали жить вместе - мы тяжело "притирались". Вначале, понятно, мы из постели не вылезали. А потом месяца четыре - пять прошло, и началось это "притирание"..

Л.: Сложнее всего для меня порядок. Я могу разбросать вещи, но я знаю, где это у меня лежит. А Д. это бесит.

Д.: У меня все должно быть, как в отеле. Если двери шкафчиков закрыты, больше ничего не должно быть, нигде. Мы до сих пор ругаемся по этому поводу. Раз в два месяца у нас бывают скандалы, это нормально.

Л.: Например, когда кто-то не моет нож для пиццы, он потом высыхает и его отмыть невозможно.

Д.: Я человек импульсивный. Раз в два месяца я хочу расстаться.. Причем, когда у нас реально была тяжелая ситуация, я не подумала о том, чтобы расстаться. Хотя у меня уже вещи были собраны. Но Л. меня удержала. И меня остановила кошка. Я не знаю, как делить кошку! У нас был такой договор – инициатор разрыва не забирает кошку. Кошка у нас пять лет живет. Мы завели ее через три месяца, как стали жить вместе..

Л.: На самом деле, когда мы стали вместе жить, очень много комплексов ушло. Когда во время всплесков эмоций ты начинаешь высказывать свои страхи, и тебе другой человек говорит – «Да ты что, успокойся..».

Д.: Меня бесит гетеронормативность.. Л. в детстве подарили кухню для кукол и говорят: вот вырастешь, выйдешь замуж и будешь готовить. И ей было так обидно, что за нее уже всю ее жизнь распределили..

Д.: Эта татуировка - дата, когда мы начали встречаться официально.

Л.: Мы отпраздновали Новый год 2008. Ночевали вместе. Три дня мы не виделись. Потом мне звонит Д., и я почему-то понимаю, о чем она хочет спросить. Я отвечаю: «Да, я согласна». Она: «Ты точно понимаешь, о чем я говорю?». Я: «Да, конечно»..

Д.: И вот собственно это дата. Еще у нас есть парные татуировки. Если мы плечом к плечу стоим, там «Love» читается.

Д.: В моей голове много идей, много проектов. У меня какие-то сценарии набросаны, какие-то безумные фанфики начатые, какие-то рассказики незаконченные. У нас вся кладовка заполнена всякой фигней для декупажа. И когда у нас нет денег, у меня рождается что-нибудь гениальное, кому-нибудь в подарок. А Л., наконец, закончила свою мечту давнюю – курсы визажа.

Л.: Да, я визажист теперь..

Д.: У нас свой мир. Мы увлеклись косплеем.

Л.: Стартрек - это история про будущее…

Д.: Про идеальное будущее, в котором нет гомофобии, ксенофобии, расизма, сексизма, гендерных стереотипов. Это такая вселенная, которую мы никогда не найдем, но к которой хотелось бы приближаться.

Д.: Мой персонаж - капитан Кирк - он при какой-то такой внешней браваде, активности, на самом деле достаточно ранимый, порой неспособный действовать в одиночку. И ему нужен мистер Спок, чтобы..

Л.: Чтобы принимать решения.. очень всегда умные решения..

Д.: Да, и это такой симбиоз.. совершенно волшебное взаимодействие.. это логика и эмоции.. хотя на самом деле Л. тоже достаточно эмоциональна..

Через весь фильм проходит братство, дружба мужская.. И это в нашу жизнь и отношения привнесло ощущение сестринства, уважение друг к другу..

Л.: Более близкое понимание..

Д.: Нам понравилось в Таиланде, это особая страница нашей жизни.. В Греции было адски скучно. И самое яркое впечатление от Греции, когда я отправила Л. за колой, а она мне принесла подсолнух вместо колы. Я очень люблю подсолнухи. И мне так было приятно..

Д.: У нас есть одна долгосрочная цель. Это эмиграция. Даже если завтра в России появится толерантность и легализуют однополые браки это наше решение эмигрировать не изменит.

Л.: Потому что нам не очень подходит российский, советский менталитет.

Д.: Советский менталитет для меня про то, что индивидуальность – это плохо.

Л.: И еще про какую-то безысходность в жизни..

Д.: И, если ты отличаешься, значит к тебе относятся с напряжением. В России люди имеют привычку осуждать друг друга. Моя бабушка в 40 лет эмигрировала в Швецию - и она совсем другая. И еще - если человек вне коллектива, считается, что с ним что-то не так. Я все время с этим сталкиваюсь. Я хочу быть в коллективе, просто не всегда и не в любом. Моя мама очень толерантный человек, но, например, слова «гей», «лесбиянка», «трансгендерный человек», она произносит, понижая голос..

Д.: Мы конфликтуем с миром, это факт. На самом деле мы, наверное, агрессивно открытые лесбиянки. Я не знаю, как быть закрытой. Для меня это боль и вранье. На всех работах, на которых мы работали, вместе или отдельно, мы везде были открыты.

Видеоинтервью. Даша и Лиза

Л.: Есть несколько картинок. Если это Америка, например, то это обязательно дом..

Д.: Дом с белым забором, как символ семейного счастья. Мы тут смеялись… я Л. говорю, вот ты сейчас кладешь корм для кошек в сумочку. Ты знаешь, что это первый шаг к жизни двух старых лесби на ранчо, которые окружены кошками, собаками, лошадьми.. И мы поняли, что – да! Вот оно!

И мы такие с кислородными баллонами выходим, чтобы покормить птичек. "Л., ты умерла или уснула?".. Если у нас будет интернет и еда, мы может быть не будем выходить из дому..

Л.: Я бы и от интернета могла отказаться. В мире множество книг, фильмов..